– Хотите, я вам скажу, что разделило резкой чертой художников, когда пришла революция? Наивно и поверхностно думать, что все эмигрировавшие писатели, музыканты, художники думали только о своих потерянных банковских вкладах или реквизированных дачах, да у большинства их и не было. Шаляпин был корыстолюбив. Все это знают, но и для него не это было главным.
Главное то, что Горький, Маяковский, Брюсов и многие другие (и я в том числе) сразу поняли, что революция – это не только разрушение, но и созидание. А те, кто думал, что революция – это только разрушение, прокляли ее. Мы с Маяковским принадлежим к разным поколениям, но для нас обоих революция явилась вторым рождением.