Мы впервые публикуем 11 оригинальных почтовых открыток из фондов «Дома Мейерхольда» в Пензе. На них запечатлены сцены из спектаклей с участием Всеволода Эмильевича Мейерхольда. Они составляют важный период жизни и творчества великого Мастера.
Спектакли 1898–1902-х годов: становление Мейерхольда-актера в Московском Художественном театре.
Спектакли 1902-1905-х годов: формирование Мейерхольда-режиссера в Товариществе Новой Драмы в городе Херсоне.
«ЧАЙКА», МХТ – МОСКВА, 1898
Премьера «Чайки» состоялась 29 декабря 1898 года. Спектакль стал символом Московского Художественного театра и положил начало классическому русскому сценическому искусству. В его основе знаменитая актерская система Станиславского, предполагающая безоговорочную веру зрителя актерам, старавшимся создавать максимально достоверные образы, не изображая, а проживая на сцене жизнь персонажа.
С этим спектаклем на занавесе Художественного Театра навечно расправила крылья летящая чайка, и состоялось знакомство автора пьесы – Антона Павловича Чехова – с актером Всеволодом Мейерхольдом.
Мейерхольду досталась роль Треплева, молодого, начинающего литератора, амбициозного, но неудачливого, исполненного обид и разочарований. Этот образ манил Мейерхольда: «Когда в 1898 году я впервые играл эту роль, я переживал много сходного с ним».
Роль Треплева навсегда осталась для Всеволода Эмильевича «самой любимой ролью». Она изменила Мейерхольда: если раньше молодой актер был в восхищении режиссурой Станиславского, боготворил корифеев театра и русскую реалистическую прозу, то после работы над образом Треплева, он избавился от желания подражать даже самым высоким образцам. «Чайка» дала молодому Мейерхольду высочайшее счастье в искусстве – быть самим собой.
На открытке: Вс.Мейерхольд – в роли Треплева и Вишневский – в роли Дорна.
«СМЕРТЬ ИОАННА ГРОЗНОГО», МХТ – МОСКВА, 1899
Премьера первой части трилогии А.К. Толстого открывала II театральный сезон Московского Художественного театра 29 сентября 1899 года. В первых шести спектаклях роль Иоанна Грозного исполнял сам К.С. Станиславский, а в дальнейшем – Вс.Мейерхольд.
Работа над Грозным шла тяжело и мучительно. На репетициях Станиславский требовал от начинающего 26-летнего актера Мейерхольда, игравшего обезумевшего старого тирана, такого темперамента и внутренней силы, которых у него и быть не могло. В гневе Иоанн должен был возвысить голос и покрыть рев толпы. У Мейерхольда это никак не получалось. Возвращаясь домой, после репетиций, актер плакал от собственного бессилия, ситуация была безысходной.
Но тут появляется мысль: ведь в нарастающем крике толпы обязательно есть пауза! Она возникает то раньше, то позже, главное – Мейерхольд ее не пропустил! По существу, это находка Мейерхольда-режиссера, а не актерский прием.
На открытках: Вс.Мейерхольд – в роли Иоанна Грозного.
Иоанн Грозный, решивший отойти от государственных дел. Он ожидает окончания совета бояр и их решения по избранию нового царя, которому сможет передать бразды правления. Грозный царь мечтает удалиться от мира в священную обитель на Белом озере, там, принявши схиму обрести «всех страстей забвенье … молитвою, пожизненным постом и долгим сокрушеньем» заслужить прощение «своему окаянству».
«Нет, я не царь! Я волк! Я пес смердящий! Мучитель я! Мой сын, убитый мною! Я каина злодейство превзошел! Я прокажен душой и мыслью! О Христе-Боже! Исцели меня! Прости мне, как разбойнику простил ты!»
Но угрызения царевой совести и его самобичевание завершились после полученных от гонца новостей. Теперь он ждет бояр с единой целью – выяснить, кто ими избран: «Они пришли Меня сменять! Обрадовались, чай! Долой отжившего царя! Пора-де Его как ветошь старую закинуть! Уж веселятся, чай, воображая, как из дворца по Красному крыльцу с котомкой на плечах сходить я буду! Из милости, пожалуй, Христа ради, Кафтанишко они оставят мне! Посмотрим же, кому пришлося место Мне уступать! Прошу бояр войти!»
«СМЕРТЬ ИОАННА ГРОЗНОГО», МХТ – МОСКВА, 1899
На открытках: Вс.Мейерхольд – в роли Иоанна Грозного, А.Кошеверов – роли Бориса Годунова.
Борис Годунов упрашивает царя не заключать восьмой по счету брак с племянницей английской королевы. Он становится перед Иоанном на колени: «Тебя молю: тобою лишь одним Русь держится – не захоти теперь поколебать ее к тебе доверье! Не отвращай напрасно от себя любви народа».
Царь указывает дерзкому боярину его место и напоминает, что держит его лишь за тем, «что ты мою вершишь исправно волю; а в том и вся твоя заслуга… на этот раз прощаю – впредь же в советчики не суйся мне!»
«СМЕРТЬ ИОАННА ГРОЗНОГО», МХТ – МОСКВА, 1899
На открытке: Вс.Мейерхольд – в роли Иоанна Грозного, Б.Снигирев – роли Шута.
«Царь – солнышко! Да посмотри ж сюда, на куколки!»
«СМЕРТЬ ИОАННА ГРОЗНОГО», МХТ – МОСКВА, 1899
На открытках: Вс.Мейерхольд – в роли Иоанна Грозного, А.Кошеверов – роли Бориса Годунова, Б.Снигирев – роли Шута.
Иоанн увидел Годунова, вернувшегося после встречи с волхвами, предсказавшими Грозному смерть на Кириллин день.
ИОАНН: Ты здесь? Ну, что? Ты видел чародеев? Каков был их ответ? Что ты так смотришь на меня? Как смеешь ты так смотреть?
ГОДУНОВ: Великий Государь! Волхвы тебе велели отвечать, что их наука достоверна. Что ошибиться им нельзя и что Кириллин день еще не миновал.
ИОАНН: Не миновал? Кириллин день? Ты смеешь мне в глаза – злодей! Ты-ты, я понял взгляд твой! Ты меня убить пришел! Изменник! Палачей! Феодор! Сын! Не верь ему! Он вор! Не верь ему!
ТОВАРИЩЕСТВО НОВОЙ ДРАМЫ – ХЕРСОН, 1902-1905
Накануне закрытия театрального сезона 1902 года в газете «Курьер» появилось сообщение об уходе Всеволода Мейерхольда и Александра Кошеверова из МХТ, а также об антрепризе в Херсоне.
Когда Мейерхольд в последний раз играл «Смерть Иоанна Грозного» ему была устроена овация и из публики вынесли лавровый венок. Всеволод Эмильевич уходил из театра триумфатором.
Затем «Смерть Иоанна Грозного» была им поставлена на Херсонской сцене и снискала колоссальный успех у публики и похвальные отзывы критиков.
На открытке: Вс.Мейерхольд – в роли Баренда из пьесы Г.Гейерманса «Гибель «Надежды»
Премьера спектакля состоялась 31 октября 1902 года. Пьеса, написанная в 1900 году голландским драматургом, не будучи шедевром, но с острой социальной направленностью после перевода на европейские языки появилась в репертуарах многих театров.
Тема проста и актуальна даже для сегодняшнего дня: гибель рыболовецкой шхуны «Надежда», отправленной судовладельцем в море, отлично знавшим о ее аварийном состоянии. Моряки, находящиеся на борту также прекрасно понимали, что этот лов может стать для них последним.
Юноша Баренд отчаянно не желает идти в море, но выхода нет. Для моряков и оставшихся на берегу семей есть надежда, вдруг пронесет! Только у судовладельца есть уверенность – это страховка, которую он получит за погибшую шхуну, она значительно превышает стоимость судна и, к сожалению, стоимость жизней находящихся на нем людей.
ТОВАРИЩЕСТВО НОВОЙ ДРАМЫ – ХЕРСОН, 1902-1905
На открытке: Вс.Мейерхольд – в роли Ландовского
Новаторские идеи Всеволода Эмильевича проявляются в малоизвестной пьесе Франца фон Шентана «Акробаты» («Люди цирка»), перевод которой был выполнен самим Мастером. Сохранились «Режиссерские заметки к постановке «Акробаты», январь 1903 года». Это первая документальная фиксация реально осуществленной режиссерской работы Мейерхольда.
Постановка стала переходной: методами, принятыми в МХТ, обрабатывался материал, чуждый Художественному театру. Мейерхольд играет Ландовского, старого клоуна, «благородного отца», любящего свою единственную дочь Лили, – стандартный мелодраматический сюжет.
Но в третьем действии Ландовский появляется в костюме клоуна, готовящегося к выходу на манеж. Это состарившийся Пьеро, познавший горечь неудач и потерь, но пытающийся переломить судьбу, все еще надеющийся на успех: «Я только выйду, и уже поднимется хохот. А мой комический уход! Вот будет смех! Я знаю, раз пять вызовут!».
Пьеро-Ландовский мрачно вглядывается в безмолвный зал, надеясь услышать хлопки. А когда аплодисменты, наконец, раздаются, с ужасом понимает, что это не ему хлопает публика, а вышедшим на арену акробатам.
В этой роли Мейерхольд по-новому ощутил свои собственные актерские данные. То, что было его «минусом» – невыгодная внешность, сутулость, склонность к некоторой эксцентричности, своеобразный тембр голоса, все это в Ландовском Мейерхольда становится «плюсом», добавляет трагизм образу и вызывает у зрителя щемящее чувство горечи.